Официальный юношеский
войсковой ансамбль Всевеликого Войска Донского «Лазорики» репетирует в
недрах огромного здания ДК «Ростсельмаш». Старшая группа «Лазориков»,
состоящая исключительно из девушек, отрабатывала танец с казачьими
шашками. — Вполне традиционный женский казачий танец, — объяснила их
руководитель Елена Балышева. — У нас так всегда на Дону было: мужчины
шли на войну, жены оставались с детьми, готовились, если что, защищать
дом. Вот и в ансамбле у нас так же вышло. Мальчишки от нас рано уходят:
делать карьеру, чтобы содержать семью. Зато девчонки почти все
остаются. Денег в ансамбле, сами понимаете, немного. Приходится на
свадьбах петь, в ресторанах… Хотя, знаете, нас это не сильно
расстраивает. Если люди хотят народную песню вместо попсы слушать — это
разве плохо? Лазорик — донской степной тюльпан. В свое время с подачи
Шолохова был занесен в «Красную книгу»: к середине XX века их почти не
осталось. И только последние несколько лет что-то в природе опять
изменилось, так что лазориков опять стало больше.
Теперь каждую весну, как и сто лет назад, степи вокруг Дона расцвечивают красные тюльпаны.
Елена Балышева верит, что, подобно цветку, не пропадет и казачья песня.
— У нас фольклор не любят, потому что не знают, — говорит она. — Вот
скажешь: «народная песня» — и все сразу Кадышеву представляют. Люди и
не подозревают, какая глубокая у их народа культура, какая она
разнообразная, а ведь это зеркало нашей истории и нашей души. Действительно, казачья песня — настоящий памятник не только
культурный, но и исторический. Возможно, потому в советские годы от
него и старались оставить лишь некую «фасадную» часть. Конечно, веселые
песенки и бойкий танец вприсядку (не в пример степенному хороводу
северной России) — все это было и остается важной частью казачьего
фольклора. Но еще больше в нем песен о войне, о смерти, о разлуке с
домом, о Боге… Казачий фольклор — политически актуален по сию пору. Он хранит
память о веках свободного демократического государства, оплаченного
большой кровью. «Право» крепостного можно было получить просто так,
право на Дон — нужно было завоевать. И казачья песня — живое
свидетельство этого. — Мы ездим по дальним станицам, там все еще поют
такие казачьи песни, — говорит Елена Балышева. — Да, это уходящая
культура, но ее нужно помнить. Во-первых, чтобы понять само казачество,
история которого не сводилась к одним лишь войнам и кровопролитиям. А,
во-вторых, потому что казачий фольклор вполне может стать основой для
современного искусства, получить развитие. Думаю, если мы не позволим
прерваться традиции, найдем для нее новые формы, она еще сыграет свою
роль в российской культуре.
